Анна Грухвина: «Расставание с Терентьевым не повлияло на уход из лыжных гонок. Принимала решение, исходя из собственного спортивного будущего»
 

Анна Грухвина рассказала, что повлияло на ее решение перейти из лыжных гонок в биатлон.
– Прошедший сезон в лыжах у меня получился сложным. Были допущены некоторые ошибки в подготовке, из-за которых не получилось показать тот результат, на который рассчитывала.
– Ты сказала, что прошедший сезон не получился из-за ошибок в подготовке. Твоих ошибок? Или и тренера тоже?
– Да, ошибки были с обеих сторон. Амбиции у меня были большие. Я отдавалась на все 100% на тренировках. Но в каких-то моментах можно было придержать меня, заменить какую-то работу на другую.
Несмотря ни на что, коньковые спринты в прошедшем сезоне у меня получались неплохо – попадание в финалы на каждом старте, выигранные прологи. Немного и классический спринт удалось подтянуть, но в дистанциях я просела.
–* Если бы результаты в прошлом сезоне в лыжах были выше, ты бы ушла в биатлон?
– Наверное, все равно задумалась бы. Но так получилось. Я все-таки уже далеко не юниорка, из молодежного возраста тоже вышла. А каждый спортсмен, уверена, хочет показывать высокие результаты. У меня их не было.
Я была в группах Юрия Викторовича Бородавко, Егора Владимировича Сорина, в прошлом сезоне работала с Андреем Владимировичем Нутрихиным. От каждого тренера получила колоссальные знания и опыт, но прибавки в результатах были небольшими.
Шла маленькими шажочками вперед, а хотелось сделать большой шаг. Нужно было задуматься – что ждет меня в лыжных гонках, если я меняла тренировочные группы, а закрепиться так нигде и не смогла, сильного прогресса не добилась.
Вот и подумала – может, биатлон? Поговорила с некоторыми тренерами, с Наташей Шевченко. Она меня поддержала. В итоге решилась сделать этот шаг и перейти в биатлон.
– Расставание с Александром Терентьевым повлияло на твой уход из лыжных гонок? Теперь почти не будете пересекаться.
– Нет, конечно. Все в прошлом осталось. Я принимала решение, исходя из своего собственного спортивного будущего, – сказала Грухвина.*