Уле Эйнар Бьорндален: «Норвежский у Домрачевой намного лучше, чем мой русский. Сейчас она уже понимает даже слишком много»
 

Норвежский биатлонист Уле Эйнар Бьорндален рассказал о своей семейной жизни с белорусской Дарьей Домрачевой.
– Ты из Норвегии, живешь в Австрии. Дарья – из Беларуси. Вы знаете, где осядете в конце концов?

– Нет, не знаем. Мы часто это обсуждаем. Но прямо сейчас мы много времени проводим в Австрии, в Минске ив разъездах. Так и будет еще какой-то период. Понятия не имею, когда Дарья завершит карьеру, я закончу тогда, когда придет тот день, который покажется для этого правильным. Не уверен, где мы окажемся в итоге.

– Дарья строит дом в Минске?

– Она строит его уже четыре-пять лет. Надеюсь, что он скоро будет готов. Он будет прекрасным, мы однозначно будем его использовать.

– Ты немного освоил русский? У тебя сейчас русские тесть, теща и жена…

– Я знаю несколько слов, но не так много. Проблема в том, что я не знаю алфавита. Когда я за рулем в Минске, то все дорожные указатели на русском. В этом городе живет два миллиона человек, там четыре-пять полос на трассах – очень много длинных переездов на машине. Я просто пользуюсь телефоном, чтобы мне помогли вернуться…

– И ты не останавливаешься, чтобы спросить дорогу…

– Там никто особо не знает языка. Все говорят по-русски, но немногие хорошо владеют английским.

– А как норвежский Дарьи?

– Намного лучше, чем мой русский. Сейчас она уже понимает даже слишком много.

– Несколько лет назад ты вложился в свой тренировочный дом на колесах. Он в распоряжении вас двоих?

– Да, мы оба много тренируемся и переезжаем, проводим сборы… Мы оба им пользуемся.

– А кто главный в доме на колесах – ты или Дарья?

– Вообще-то главный я. Но в прошлом году… Главной стала она. Для нас было важно, чтобы она быстро вернулась в спорт. Она родила в октябре, а уже в феврале нужны были результаты. Времени было не так много. Поэтому она много жила и тренировалась в трейлере до начала сезона. Я не использовал его так часто в течение зимы.

– То есть ты не желал отдавать ей свои права на него, это же в каком-то смысле твоя «мужская берлога»…

– Это, типа, те маленькие вещи – часы, обувь, дом на колесах… Я отдал его женщине, а теперь забираю обратно, – сказал Бьорндален.