Роман Максимюк: «Мне ребенок звонит в три часа ночи и говорит: «Алиев маму бьет головой о батарею и меня бьет, приезжай, спаси»
Бывший защитник киевского «Динамо» и сборной Украины Роман Максимюк рассказал о деньгах в России, пристрастии к казино, работе с Валерием Лобановским и Виталием Кварцяным, а также зловещей роли журналиста Игоря Цыганика в его тренерской карьере.
Роман Максимюк
— В вашей истории удивительно вот что: как парень из небольшого прикарпатского поселка пробился в «Динамо», «Днепр», «Зенит», сборную? Расскажите о своих первых шагах в футболе.
— Заниматься футболом начал в четвертом классе, когда пошел в надворнянскую ДЮСШ. 15 километров расстояния от поселка Битков в Надворную. С тренировок тяжело было ездить ‒ тогда еще не было столько маршруток, как сейчас, а ходили всего три автобуса в день. Нередко приходилось идти пешком после тренировки 15 километров домой.
Не было телефонов, родители всегда переживали. Особенно в зимнее время, когда рано темнело и зимы были другие: снегопады, метели. Как-то так начинался мой путь в футболе. Дальше пробивался в Прикарпатье, отслужил в ЦСКА, вернулся в родной клуб.
— В 24 года вы перешли в питерский «Зенит». Как нашли вас питерцы в Прикарпатье ?
— Я тогда был на контракте в ивано-франковском Прикарпатье. Тренером-селекционером в Зените был Леонид Колтун , он сам украинец, работал в ту пору в штабе Бышовца . Он приехал на товарищеский матч между львовскими Карпатами и Прикарпатьем. Зенит искал в то время левого полузащитника. Я ему приглянулся, он предложил мою кандидатуру Бышовцу и вот так я получил приглашение в питерский клуб.
— Ваша реакция?
— Конечно, был доволен. Ведь фактически в Зените стал футболистом, попадал в сборную Украины, перешел в киевское Динамо. Можно сказать, что Анатолий Федорович Бышовец сделал из меня футболиста.
— Какая была сумма трансфера?
— Точно не знаю. Трансферами между собой занимались клубы. Позже говорили, что меня купили за 150 тысяч долларов. Но это не подтвержденная информация, а просто слухи.
— Когда начинали карьеру в ивано-франковском Прикарпатье, думали о том, что когда-нибудь перейдете в российский Зенит?
— Я вообще просто играл себе. Конечно, в мое время мечтой каждого футболиста в Украине было попасть в киевское Динамо. Тем более, что моими кумирами были Блохин, Заваров, Демьяненко, фактически вся та великая команда. Шахтер был еще не на таких ролях, что сейчас. Остальные клубы были где-то далеко. Позвали в Зенит — знал, что есть такая команда, что когда-то была чемпионом СССР, что играют там те-то и такие-то. Но я уже был сформированным футболистом, успел сменить несколько команд. Потому относился к этому переходу как к профессиональному вызову.
— Как вас приняли в Зените?
— Конечно, были проблемы, особенно с местными футболистами. Я ведь, легионер, чье-то место занимал. Приходилось доказывать и за пределами поля, в «рукопашку» идти. Конкуренты старались и на тренировке специально травму нанести, чтобы выбить из колеи. В профессиональном футболе бывают свои нюансы, каждый борется за место в основном составе.
— Что значит в «рукопашку»?
— Дрались один на один. Я говорил: «Если ко мне есть какие-то вопросы, то давай выйдем. Почему мы должны на поле выяснять отношения? Если я тебе чем-то не нравлюсь, давай поговорим с тобой по-мужски».
— И с кем дрались?
— Бывали разные нюансы. Не буду называть фамилий, с кем я ходил в «рукопашку». Потом мы стали друзьями. Я не только «за баней» доказывал, что достоин быть в основном составе, но и на поле. В футболе блата не бывает: или ты выполняешь свою работу, или сидишь на скамейке и даже не попадаешь в обойму.
— И кто кого в ваших «рукопашках»?
— Конечно, я побеждал в драках, я же гуцул! Какие здесь могут быть вопросы? Саша Бабий, который из «Шахтера» перешел, так же доказывал — он тоже половину Санкт-Петербурга сломал, чтобы закрепиться в стартовом составе Зенита.
— Не говорили вам, что вот вы с запада Украины, где детей едят?
— Нет, такого вообще не было. Это когда меня в 1998 году хотел подписать московский Локомотив, то ребята мне сказали, что в Москве очень тяжело украинцам. В то время в Санкт-Петербурге за два года своего пребывания я не почувствовал такого даже на йоту к себе, что я не свой, какой-то «работник». Такого не было, меня уважали и любили. Мы говорим о разных временах. Не будем сравнивать, что было 20 лет назад и сейчас.
— «Зенит» уже тогда, в конце 90-х, был мешком с баблом или еще были адекватные зарплаты?
— Нет, тогда были достаточно адекватные зарплаты. В чемпионате России по зарплате мы были на пятом месте. Сама ставка у меня была сперва 1300 долларов. Но когда случился дефолт, по курсу рубля «чистыми» у меня уже 700 долларов получалось. Сейчас по 2-3 миллиона получают в год, а я тогда 7-9 тысяч в год получал.
«Газпром» только тогда присматривался к «Зениту», а у нас были другие спонсоры. Уже после того, как мы выиграли Кубок России, «Газпром» уже серьезно начал рассматривать помощь для клуба.
— Какие были премии того времени за победу?
— 300 долларов дома, 500 на выезде.
— Сколько получили за Кубок России?
— Вот за Кубок России чисто «Газпром» платил (это был их проект, они спонсировали Кубок России), так что мы за победу в финале получили почти по 50 тысяч долларов. Это было шикарное время: мы в Москве жили в гостинице на территории «Газпрома», где принимали высокопоставленных газовых магнатов.
— А другие команды стимулировали финансово Зенит?
— Нет, в то время такого не было. Когда я пришел, мы шли в лидерах, боролись за еврокубки. Не было в то время в России так, как в Украине ‒ «Шахтер» против «Динамо» мотивирует команды и наоборот. По крайней мере, я такого не встречал и не слышал.
— Когда стали обладателем Кубка России, кто-то из российских властей вас приветствовал?
— Тогда все руководство «Газпрома» пришло нас поздравлять. Нас всегда поддерживал Михаил Боярский и заходил в раздевалку . Сейчас не припомню всех фамилий, но многие уважаемые люди приветствовали, но всех не вспомнишь.
А вот вице-премьер России Степашин , помню, тогда был очень зол, потому что он был куратором московского «Динамо». Хотя сам ‒ выдвиженец из Санкт-Петербурга, был очень недоволен, что Зенит выиграл кубок.
— Вы в «Зените» пересекались с такими людьми, как Миллер, Мутко, Фурсенко, Матвиенко. Было такое, что могли вместе где-нибудь выпить?
— С Матвиенко никогда не пересекались. С Мутко ‒ конечно. Это был наш президент клуба, у нас был пир после завершения сезона. По бокалу шампанского вместе с командой могли выпить. Не больше этого.
— Какая самая смешная история случилась с вами в Санкт-Петербурге?
— Даже не могу вспомнить. Не было каких-то смешных историй. Если можно назвать смешной историей, когда я снял квартиру, а владельцем оказался парень из соседнего села рядом с моим родным Битковом. Вот такое совпадение.
— Вы очень хорошо играли в «Зените». Благодаря чему демонстрировали такую игру?
— В первую очередь, из-за того, что тренер в меня поверил. Когда я приехал, на просмотре в Зените, был 21 человек, а остался только я. Никто, кроме меня, не подошел. Бышовец рассказал, как правильно играть на моей позиции. Он во мне что-то увидел, и я ему за это был благодарен. Я не мог подвести тренера, рвал и метал, хотел доказать, что это правильный выбор и я чего-то стою в футболе. Тем более, такой уровень — Высшая лига.
— Почему вас отправляли в «Зенит-2»?
— Это не было обязательно лично для меня, потому что я был игроком основного состава. Просто, когда у меня была травма или перебор карточек , чтобы не терять игровую форму, я сам просился в резерв. Хотя бы тайм провести на поле, чтобы не потерять игровой тонус.
— Бышовец ‒ жесткий тренер?
— Нет, он интеллигент. Никогда не повышал голос, но ясно давал понять, что ему нужно. Бышовец ‒ начитан, солиден и мог дать понять одним взглядом, что не так.
— Верите ли вы словам Канчельскиса, что Бышовец брал деньги с игроков за вызов в сборную?
— Я никогда в это не поверю. Я категорически против таких слухов. Давайте разберемся. Как может тренер брать деньги с футболиста в сборной? Он берет всегда лучших, должен выполнить какую-нибудь задачу. За что ему брать деньги? Это бред. Не верьте! Тем более, в то время Бышовец был топовым тренером, получавшим серьезные деньги.
В клубах, я слышал, такое бывает, но сборная ‒ это совсем другое. Какие могут быть взятки на таком уровне, о чем вы?!..
— В «Зените» вы играли вместе с Юрой Вернидубом. Тогда понимали, что в будущем это топовый украинский тренер?
— Нет, в то время об этом никто не думал. Мы просто играли, никто не раздумывал, кто кем будет после завершения карьеры. Наперед никто не заглядывал.
— Сейчас Вернидуб говорит, что отказал бы российским клубам. Как думаете, это правда?
— Это его слова, он в интервью четко сказал. Такова его позиция. Толик Тимощук выбрал другую позицию и сейчас помощник тренера в Зените. У каждого есть своя позиция.
— А вы бы пошли тренировать российский клуб сейчас?
— Понимаете, я сейчас работаю грузчиком в одном из супермаркетов Луцка. Вот такая у меня сложилась жизнь. У меня есть тренерская лицензия, и я хотел бы вернуться в футбол. Вот скажите мне, почему наши заробитчане пачками ездят на работу в Россию? Они не публичны, им можно, а если человек публичный, то ему сразу говорят, что это неправильно.
Я не понимаю этого. Не знаю, как бы я поступил. Я очень хочу вернуться в футбол, и если бы предложение из России поступило, то я не знаю, как бы я поступил.
— Как вы переходили в «Динамо»? Неужели «Зенит» не пытался удержать игрока, забивавшего в финале Кубка России?
— Да, переход был, скажем так, с шероховатостями. Была такая ситуация, что у меня был заключен предварительный контракт с киевским Динамо с 1 января 2000 года, а соглашение с «Зенитом» завершался 31 декабря 1999 года.
В отпуск «Зенит» ушел 1 ноября, и мне позвонил по телефону Игорь Суркис. Сказал, чтобы я перевозил вещи ‒ я уже игрок «Динамо». Зенит выходил из отпуска 21 декабря, а у меня договор до 31-го. К этому числу должны были быть решены все финансовые вопросы по моему переходу, но они не были решены.
И вот 21 декабря мне звонит по телефону Мутко и спрашивает, почему я не на работе. Отвечаю: «Не понял?».
Мне объяснили, что за меня никто не рассчитался, потому я должен прибыть в Зенит. «Если ты не приедешь завтра в клуб, будешь дисквалифицирован на два года», ‒ сказал мне Мутко.
Я тут же набрал Игоря Михайловича и рассказал ситуацию. Суркис сказал, чтобы я вернулся в Зенит и побыл там еще несколько дней до Нового года, а 1-го числа переезжал в Киев. Немножко мне была неприятна эта ситуация, потому что я перевез семью и все вещи в Киев. Я думал, что этот вопрос решится. Там мне начали контракт предлагать другой, давай оставайся, я этого не сделал и вернулся в киевское «Динамо».
— Дальше было «Динамо». Этот переход разрушил вашу карьеру?
— Понимаете, это был вызов. Гранд украинского футбола, тем более, я в детстве мечтал об этом клубе. Где-то и моя вина, что я не доказал, как футболист, что был на уровне этой команды. Очень тяжело заиграть в киевском «Динамо». Надо быть сильным футболистом, на голову выше своих конкурентов. В то время там собирались лучшие игроки. Для себя я считаю, что перейти в киевское Динамо было ошибкой. Я еще не был готов.
— Насколько тяжело было работать с Лобановским?
— С Лобановским не трудно было работать, просто с ним нужно было все время быть лучшим на своей позиции.
— Лобановский во время тренировок и в свободное от работы время — это были разные люди?
— Я лично с ним вне футбольного поля не встречался и не могу ничего сказать. Всё было в рабочем плане.
— Вспомните историю, связанную с Лобановским, которую запомнили на всю жизнь.
— У нас на тренировке были упражнения, где работали один в один. Это значит, что в тренировочном процессе должны были идти, например, я ‒ левый полузащитник, и Яшкин ‒ мой конкурент. Он ставил всегда двух конкурентов на одну позицию в упражнении друг против друга.
Всегда перед каждой тренировкой было теоретическое занятие: разбор прошлой тренировки и задачи на следующую тренировку. На следующий день на теории Лобановский меня спрашивает: «Максимюк, а ты вчера был на тренировке вообще?»
Я такой испуганный, думаю: может, что-нибудь забыл или тренировку пропустил? Отвечаю: «Был на тренировке, Васильич!». Он смотрит статистику и говорит: «А почему по цифрам я тебя не вижу на тренировке, а Яшкина вижу?». То есть, Яшкин на той тренировке меня переиграл полностью, как мой конкурент, а у меня ничего не получалось.
Лобановский так пошутил: был ли я вообще на тренировке? А я подумал, что, возможно, я вообще пропустил ее.
— Какие у вас были впечатления от молодых «звездочек» «Динамо»?
— Все — отличные ребята. Хоть и молодые (в ту пору по 20-25 лет), но уже поигравшие на таком уровне, на каком в СНГ, быть может, больше никто и не бывал.
Дмитрулин от меня всего на год моложе, а это уже была звезда того времени. Когда я пришел в «Динамо», он был игроком основного состава, место правого защитника всегда было за Юркой.
У того же Каладзе были свои плюсы: харизма, желание... Не зря его «Милан» взял. Дмитрулин более спокойный был, но на поле ‒ зверь. Это разноплановые футболисты, их нельзя сравнивать. Это были мои партнеры по команде, и я их всех уважаю и считаю серьезными и хорошими футболистами.
Шацких на два года младше меня, и мы фактически вместе пришли . Он, кстати, не подошел «Зениту»: был у нас на просмотре, а потом его взяло «Динамо».
— Почему Шацких не подошел «Зениту»?
— Считали, что на месте нападающего Попович и Панов были на тот момент сильнее Макса, поэтому его не взяли. Мы с Шацких жили вместе на базе в «Динамо», я его уважаю как человека и футболиста. Он многого добился в «Динамо».
— Правда ли, что Каладзе так боялся травмироваться перед переходом в «Милан», что боялся играть в полную силу?
— Это неправда. Вот, например, «Милан» Шевченко вел в течение двух лет, а Каладзе ‒ где-то полтора. Они следят за футболистом, а не смотрят на диски-кассеты. Серьезные клубы смотрят за игроком вживую. Есть агент, который приезжает от клуба и наблюдает за футболистом в течение сезона ‒ смотрит все матчи, его статистику, стабильность и так далее. Только после этого принимают решение ‒ брать того футболиста или нет.
А боязнь... Ну, в свое время к Шевченко в Киеве была приставлена охрана от «Милана».
Когда футболист стоит 20+ миллионов, то вы сами должны понимать, что этого игрока нужно беречь. Он должен себя беречь сам в бытовом плане, но на поле или на тренировках ‒ ни в коем случае. Каладзе отдавал себя полностью в каждом матче и тренировочном процессе за Динамо, он никогда себя не берег, всегда был агрессивным и лез в борьбу. Это мое мнение ‒ то, что я видел на тренировках и в матчах.
— «Динамо» в ту пору — полуфиналист Лиги чемпионов. То, что вы застали в Киеве, соответствовало этому уровню? Ведь при вас база строилась, в 2001 году манеж сделали.
— Спортивная база действительно отвечала всем мировым стандартам, было все для того, чтобы футболист работал и чувствовал себя комфортно.
Не знаю, как сейчас в большом футболе, но при Лобановском всегда было, что за два дня до игры все игроки заезжали на базу, жили, питались и тренировались.
Я не знаю, была ли в то время какая-то база в мире, которая соответствовала бы стандартам киевского «Динамо». В России точно такого не было. Это был действительно высокий уровень, словами не передать.
— Вы часто общались с Суркисами?
— Не очень: при подписании соглашения, а еще по ходу работы, когда меня хотели в Зенит вернуть, меня вызывали на разговор. Было несколько встреч. С Григорием меньше, с Игорем больше, потому что больше отвечал за трансферы и все остальное. Но это был деловой разговор ‒ то, что касалось клубной работы.
— Где вы получали больше денег: у «Динамо» или в «Зените»?
— Конечно, что в «Динамо». Сумму называть не буду. Потому что мы подписывали соглашение, и на всю жизнь действителен пункт, что мы не имеем права разглашать эту информацию.
— Вы могли вернуться в «Зенит» после «Динамо»?
— Был серьезный разговор, но что-то не сложилось. Но и переход в Днепр считаю удачей. Мне там хорошо игралось.
— «Днепр» — один из лучших периодов в вашей карьере?
— Один из не самых плохих ‒ это сто процентов. У нас был хороший коллектив, серьезная команда.
— Как узнали, что «Динамо» отправляет вас в «Днепр»?
— Игорь Михайлович вызвал меня, Езерского и Мазяра. Мы все были у «Динамо» на соглашениях. Нам дали понять, что в «Динамо» в ближайшее время ничего не светит. Предложили переход в «Днепр», а Коломойский сказал, что не будет брать в аренду, а только выкупать. Стеценко приехал за нами, и мы перешли в «Днепр» на тех же условиях, которые у нас были в договоре в «Динамо».
Мне было интересно. Говорили, что «Днепр» будет бороться за еврокубки, всерьез взялись за футбол. Было интересно работать.
Мы выступали в еврокубках, в добротном коллективе. Нельзя сказать, что это был шаг назад.
— Если смотреть на статистику, то больше мячей вы забили именно за «Днепр» и «Зенит.» Где вам было комфортнее?
— Мне одинаково было ‒ что там, что там. Мне доверяли место в основном составе, его нужно было его завоевывать, имена в футбол не играют. Ты всегда должен доказывать, что ты вправе играть в этой команде, причем в стартовом составе, а не выходить на замену. Доверяли и там, и там, поэтому получалось. В «Днепре» немного пересидел, пять лет ‒ это для лично меня многовато.
— С кем больше всего дружили в «Днепре», а с кем были конфликты?
— Конфликтов у меня ни с кем никогда не было, ни в одной команде . Общался в принципе со всеми. Обычные дела.
— Кто круче как президент: Суркис, Мутко или Коломойский?
— Нельзя ответить на этот вопрос и назвать одну фамилию (смеется — прим.). Каждый клуб ‒ это своя история. Единственное, я бы Суркисов поставил на первое место. Это — зубры в футболе. Они живут футболом, руководят командой уже много лет.
Мутко немного меньше времени провел в Зените, но тоже внес свой вклад в развитие клуба. Что касается Коломойского, то понимаете, он уже с 2000 года стал интересоваться футболом. Как раз в ту пору, когда я туда переходил, Игорь Валерьевич втянулся и начал приглашать более опытных игроков. Ему это стало интересно.
Вы понимаете, есть президент клуба, а есть владелец. У «Динамо» есть семь акционеров, в «Зените» Мутко тоже не свои деньги вкладывал в клуб, а только руководил им. Коломойский был и президентом, и владельцем, он вкладывал личные деньги в клуб. Коломойский из своего кармана платил деньги, так же, как Ахметов в «Шахтере». Он сам держит клуб, имеет свои средства и управляет ими. Здесь тоже есть разница, понимаете, в чем дело.
— С кем бы и из вышеперечисленных выпили бы пива, а кому бы и руки не подали?
— Со всеми выпил бы пива, всем подал бы руку. С уважением отношусь ко всем президентам. Откровенно говорю, люди, которые любят футбол, отдают себя футболу, вкладывают не только деньги, но и душу и сердце в футбол. Это президенты тех клубов, без каких бы не было футбола.
Коломойский никогда не покинет «Днепр», всегда будет поддерживать этот клуб и город. Ему большой респект. Если бы не он, то в «Днепре» вообще футбола не было. «Динамо» есть Динамо. Суркисы всю жизнь отдали футболу. Мутко давно уже не у дел в Зените, но он выстроил структуру клуба, которую поддержали другие люди, и не пропускал ни одной тренировки. Кстати, я не помню тренировки, на какой бы не было Игоря Михайловича Суркиса. Он всегда был с нами.
‒ Как еще один тренер?
‒ Нет. Мутко и Суркис никогда не влезали в работу тренеров, просто со стороны наблюдали за работой команды. Коломойского практически не бывало на базе, его нельзя сравнивать в этом плане с двумя другими президентами, с которыми я работал.
‒ Кто из них, скажем так, самый футбольный?
‒ Игорь Михайлович Суркис мог поспорить с футболистом, кто больше набивает мяч, и обычно всегда побеждал. Возможно, он где-то дома тренировался, серьезно вам говорю. Игорь Суркис у Белькевича, Каладзе выигрывал, сидя не выше колена. У него была такая фишка.
Это было после тренировки, чисто в эмоциональном плане. Это была жизнь команды.
— Дальше была луцкая «Волынь». После «Днепра» это ‒ шаг назад?
— Я не считаю ни один свой переход в какой-нибудь клуб шагом назад. Шаг назад — когда ты переходишь в Первую лигу. Волынь была в УПЛ. Да, со своим специфическим тренером. Все знают Виталия Владимировича Кварцяного, это не секрет. У него есть своя харизма и видение в футболе. Ни у одного тренера в мире такого нет. Я с уважением к нему отношусь. Его можно назвать тренером с большой буквы. Так, как он видел потенциал у любого футболиста, никто из тренеров не видел. Возможно, ему в таких условиях всегда приходилось работать. Как он говорил, брать полено и из него тесать футболиста. Может, и так. Кварцяный ‒ специфический человек, но большой тренер. Это не был шаг назад, у нас была хорошая команда и футболисты. Трудно было работать и играть в этом клубе, но интересно.
— От 1 до 10 ‒ насколько Кварцяный огненный тренер?
— Я бы сказал, что он не огненный, а вулканический тренер. Кварцяный — тренер-вулкан. В любой момент может взорваться.
О чем тут говорить, таков он человек, но человеческие и тренерские качества ‒ разные. В жизни Кварцяный ‒ совсем другой. Дружелюбный, всегда спросит, как дела, пошутит, но в тренировочном и игровом плане это вулканище.
— Какие трешовые тренировки Кварцяный проводил в «Волыни»?
— Была у него любимая собака. Он приезжал с Рокки на машине на тренировку, просто выпускал, и она выгуливалась по полю. Другим собакам вход на поле запрещен, а Рокки можно, он у нас тоже был тренером. Мы даже вставали в круг, Кварцяный бросал мяч и Рокки старался его забрать у нас. Ему это было любопытно. Это ведь не то, что собака была натравлена на футболистов или мешала работе. Это до тренировки мы баловались, а как только звучал свисток на тренировку, собаку забирали в машину и начинался тренировочный процесс.
— Какая самая тяжелая тренировка была при Кварцяном?
— Они все были нелегкие, потому что все занятия ‒ на максимальную выносливость. Таков у него стиль футбола.
— Как вообще было жить в Луцке? После Санкт-Петербурга, Киева и Днепра — это была деревня?
— Я не люблю большие города. Честно вам скажу, я задыхался в этих мегаполисах. Возможно, потому, что я родился и вырос в деревне. В Луцке мне комфортно, я полюбил этот город, второй раз здесь женился, у меня отличная семья, дети. Здесь никогда нет пробок. Хотя Санкт-Петербург, я вам скажу — это город-наркотик.
Я, когда впервые приехал и меня встретил клубный водитель, ему сразу сказал: если больше года здесь проживу, то не смогу без этого города. У меня до сих пор ностальгия по этому городу, по этим людям. У них действительно культурная столица. Этот город чем-то заворожил за два года, настолько, что ностальгия до сих пор. Не по Киеву, не по Днепру, а по Санкт-Петербургу.
‒ Сейчас, после семи лет войны?
‒ Давайте отбросим все эти сегодняшние дела. Я говорю про Питер, в котором я играл 22 года назад. Да и вообще, Санкт-Петербург и Москва всегда были врагами между собой ‒ по кадрам, по бюджету, по обычаям. В 97-98 годах вообще был слух ‒ хотели перенести столицу Росии в Санкт-Петербург. Специфика людей совсем другая. Аристократичность ощущалась всегда. Санкт-Петербург — прекрасный город.
— После «Волыни» вы уехали в Казахстан. Уже чисто на заработки?
— «Волынь» тогда вылетела в Первую лигу, а я еще чувствовал, что могу поиграть на другом уровне. Когда я впервые поехал в Казахстан ‒ в команду «Атырау», его тренировал Сергей Андреев. До этого он «Ростов» тренировал, кажется, он тоже украинец — луганчанин. Он меня отлично помнил по Зениту и предложил поиграть в «Атырау». Клуб поставил задачу, хотел создать серьезную команду. Но Андреева уволили, потому что не было результата, нам не платили, нехороший момент сейчас вспоминаю.
— Насколько серьезные деньги были в Казахстане?
— Я не скажу, что сильно отличались от украинских. Не знаю, как сейчас, но в то время в Казахстане очень сильно обманывали.
Полгода не выплачивали зарплату. Когда я вернулся в Луцк, то задолженность была больше шести месяцев. Если бы не моя жена , я бы эти деньги никогда не вернул. Всеми юридическими методами добивались, чтобы мне вернули эти деньги.
– Что должно было произойти, чтобы бывший сборник почти в 40 лет играл за Ласку (Боратин)?
– (Смеется – прим.). Это я закончил в 38 лет, и отец Тимощука был начальником команды и предложил мне еще «попылить». Мы с ним встретились, и он попросил помочь им. Я и согласился поиграть некоторое время, почему бы и нет? Ласка (Боратин) к тому времени ‒ лидер чемпионата области, там собрался хороший коллектив. Было серьезное отношение к футболу, интересно было сыграть за них. Тогда там были высшие амбиции, команда хотела дойти до чемпионата Украины среди аматоров, а, возможно, и во Вторую лигу хотели замахнуться, но не получилось.
– Любительский футбол – это жесть?
– Там своя специфика. Там и драки на поле, и грубая игра, и судьи не того уровня, глаза закрывают на разные моменты. Здесь играют действительно не за деньги, бывает разве что 500 или 1000 гривен премиальных. И люди убиваются за это на поле. Там не смотрят на имена, что ты был какой-нибудь профессиональный футболист, на поле все равны. Там не класс играет, а желание.
– Вас обвиняли в договорных матчах. Расскажите свою версию этой истории.
– Было такое дело. Это до сих пор мне больно.
Некоторые футболисты решили прикрыться моим именем, оклеветать меня, будто я заставлял их играть «конторские» матчи. Я ездил в Генеральную прокуратуру в Киев, предоставлял всю информацию. В результате против меня закрыли дело, потому что никаких официальных доказательств не было.
‒ Генпрокуратуре не было чем заниматься, кроме футбола, или это футбол у нас дожился до того, что его приходилось «разгребать» генпрокурору?
‒ Там создали отдел, который должен заниматься этим делом. Одно дело, когда они занимаются юридическими или хозяйственными делами, а есть спортивная тематика ‒ и она немного другая. Эта структура должна разбираться в спорте, во всех нюансах. Когда меня прокурор спрашивает: «Посмотрите этот матч, вот эти футболисты сказали, то-то и то-то», а я сижу и показываю по документам, что я тогда уже в клубе не работал.
‒ Кто вас предал?
‒ Фамилий уже называть не буду. Приведу пример. Был матч между дублями Днепра и Волыни, Мне говорят, что я в перерыве матча подошел к футболисту Малыку, центральному защитнику, и предложил ему сдать матч.
«Во-первых, ‒ я говорю, ‒ уважаемые, вы знаете, что такое стадион? Где сидят все люди и команда уходит с поля? Это сколько мне нужно времени, чтобы остановить футболиста, объяснить ему ситуацию и поговорить с ним?» Плюс очевидные нестыковки по фактам. Я якобы Малыка просил сдать матч, так почему этот игрок забивает Днепру с центра поля в матче, который якобы должен проиграть, а потом пишет заявление, что я его попросил сдать матч? Если я тебя попросил сдать матч, то зачем ты забиваешь голы, скажи мне?
Я говорю тем, кто на допросе: «Вы возьмите протокол матча, знаете, что это такое?» Они отвечают, что не знают. Говорю прокурору: «Заходим на сайт федерации футбола Украины, открываем матч U-21 между Днепром и Волынью, смотрим стартовый состав, Малик фамилия есть?» «Есть». «Теперь посмотрите его статистику за матч». «А чего там мяч нарисован?» Отвечаю: «Это значит, что он забил гол. Если бы я сказал центральному защитнику сдать матч, он бы забивал голы?» Прокурор отвечает: «Действительно, нелогично».
Я просил, чтобы они решали что-то и дали какое-либо официальное заявление о расследовании, что это была ошибочная информация: «Как-то помогите мое имя обелить». Они так и ничего не представили. Я ведь не могу каждый день звонить в Генеральную прокуратуру и требовать от них каких-либо объяснений.
– Страшно было идти на допрос в Генеральную прокуратуру?
– Нет, почему страшно? Я знал, что я прав, почему должно быть страшно. Я им сказал, что могу пойти на детектор лжи: «Проверяйте меня, как хотите. Обелите немного мое имя». На этом тема и закончилась, но мое имя и репутация подмочена. Что поделаешь, так в жизни получилось.
– Что это была за ситуация, когда вы возглавили ФК Тернополь и через десять дней вас уволили?
– Это как раз было перед допросом в Генеральной прокуратуре. Меня пригласил ФК Тернополь, мы с ними договорились обо всем. На следующий день Игорь Цыганик выставляет это письмо Малыка с моими обвинениями. Это что значит, Цыганик следил за моей карьерой тренерской работой в чемпионате дублеров?
Я был год без работы. Устраиваюсь в клуб Первой лиги через год ‒ и на следующий день выходит вот статья в интернете. Что, не заказная? Отсюда все и началось. Мне звонят из Тернополя и спрашивают, что это за ситуация. Я говорю: «Не знаю!».
Я не стал воевать с Цыгаником. Да, он мне испортил мою тренерскую карьеру, очернил меня.
Я не хотел с ним судиться, чтобы выяснить, откуда у него эта информация есть, откуда это письмо взялось. Малыку едва дозвонился, потому что он не хотел трубки от меня брать. Он намекнул, что ему продиктовали, что ему написать. Почему я стал крайним? Что я, такой большой тренер или что я сделал? Почему так вышло?
Конечно, ФК Тернополь не захотел со мной сотрудничать, потому что у них до того были тренеры, которых обвиняли в договорных матчах. Это все Цыганик предал огласке. И как совпало-то: ФК Тернополь дает информацию, что главным тренером назначен Максимюк, и на следующий день вот такое письмо.
Генеральная прокуратура три-четыре часа после меня разговаривала с Цыгаником, откуда у него эта информация. Мне говорили юристы, что я могу за клевету судиться, но я не захотел вести войну. У Цыганика что не программа, все не о футболе, а о договорных матчах. Этим должны заниматься другие люди, доводить до судебных решений, а он просто выдавал информацию и потом хвастался, что раскрывал кучу всего. Молодец, нет вопросов, но ты сначала выясни до конца ситуацию, прежде чем винить. Такое впечатление, что он начал с меня, а закончил Олимпиком и всеми другими клубами.
– Поговорим о личной жизни. Как случилось, что ваша прежняя жена пошла к Алиеву?
– Я в Днепр перешел, а семья осталась жить в Киеве, потому что квартира была и ребенок должен был пойти идти учиться. Чтобы потом не переводить из школы в школу, решили, что я играю в Днепре, а семья остается на месте.
Мы жили отдельно. Татьяна вела такой образ жизни, что ходила по ночным клубам, познакомилась с Милевским, Алиевым. У них любовь появилась. Мне говорили друзья, знакомые, что они рога наставляют. Я не верил, пока сам не застал. Меня единственное интересовало: почему именно футболист, почему Динамо?
– Вы застали Алиева и вашу бывшую жену вместе?
– Играл уже в Луцке, мы еще были замужем. Приезжаю в свою квартиру, а они там вместе. Все дали понять.
– Какие были первые эмоции, когда узнали об измене?
– Эмоции уже были до этого, потому что были подозрения. Это ‒ все, жизнь дальше была на скандалах. Ее постоянные отлучения, ребенок дома сам ‒ с бабушкой, няней или сестрой. И я уже понял ‒это все. Конечно, было болезненно. Моя вина тоже есть, в себе искал вину, что там произошло в жизни.
– Не пробовали ли вы разрешить эту ситуацию с Алиевым по-мужски?
– А за что с ним драться? Когда жена говорит, что его любит и не может жить без него. За что его бить? Он ее не заставлял, не привязывал к себе, не угрожал. Она мне ясно дала понять, что прошла любовь.
Да, у нас с Алиевым был мужской разговор относительно ребенка. Что он все это видит, на это все смотрит. А что касается их отношений, то о чем можно говорить, за что здесь драться? Говорили на повышенных тонах, но до потасовки дело не доходило.
У меня больше вопросов было не к нему, а к ней, как к маме ребенка. Что касается него ‒ 20 лет, там любовь, гормоны играют и все остальное.
‒ Как расставались?
‒ Я говорю: «Все, расстаемся, не будем позориться на всю Украину, тем более что я действующий футболист, публичный человек». Вот так началась их жизнь “в любви и согласии”. Понятно, чем все завершилось. Оно было так с самого начала.
Приведу пример. Мне ребенок звонит в три часа ночи и говорит: "Алиев маму бьет головой о батарею и меня бьет, приезжай, спаси меня". Я срываюсь с Луцка, еду в Киев, влезаю в их разборки. Меня это не интересовало ‒ можете делать все, что хотите, но это мой ребенок, и я не хочу, чтобы это его касалось. Их жизнь меня не интересовала, только жизнь и благополучие моего сына.
– Сейчас общаетесь с сыном или нет?
– Конечно, общаемся. Хотя они меня лишали отцовских прав. Я тогда еще был в Казахстане, тяжело было с документами, разрешениями на выезд. Как они считают, это проблема была. Я вернулся из Казахстана, играл в Черноморце, так без моего ведома через суд лишили родительских прав. С Татьяной приехали на суд четыре адвоката и охрана. Там уже все было решено, и я не мог ничего сделать. Я сказал: «Время пройдет, и ты поймешь, кто был прав». Дети у меня есть, что бы ни говорили юристы.
– Как сейчас у вас на личном фронте?
– У меня все отлично – семья, дети. Общаюсь с сыном, он ко мне приезжал в Луцк, живет и работает сейчас в Киеве, снимает квартиру. Потому что маме на него наплевать, она уже давно не интересуется судьбой сына. Он первый мне позвонил по телефону, мы встретились в Киеве, поговорили. Поддерживаем контакт, это мой ребенок.
– Ваш самый большой гонорар – 50 тысяч долларов за Кубок России – что он означал в тогдашних ценах?
– В 1999 году 50 тысяч долларов ‒ это как сейчас 500, наверное. Если брать по соотношению, по цене недвижимости. Я за 50 тысяч купил в Ивано-Франковске три трехкомнатные квартиры. Мне предлагали купить недвижимость в Санкт-Петербурге за 55 тысяч у базы Зенита. Через два года она стоила 750 тысяч.
– Какая была самая глупая трата денег в вашей жизни?
– Моя игромания – это игра в казино. Это не игровые автоматы, а казино. Я был игроманом, этого не скрываю, все об этом знают. Все сбережения, что я заработал, я проиграл в казино. Вот это и есть самая глупая трата.
– На что вы живете сейчас?
– Работаю грузчиком. Квартиры во Франковске не остались, я их продал. Так получилось, что, когда я пришел в киевское Динамо, они мне обещали квартиру, но я не закрепился в составе и мне не дали. Чтобы где-то осесть, я решил купить квартиру в Киеве. Ради трехкомнатной в Киеве в 2000 году нужно было продать три в Ивано-Франковске. Я понял, что во Франковск не вернусь, в Днепре не хотелось жить, решил оставаться в Киеве.
‒ Что с той квартирой?
‒ Оставил ее бывшей жене. Во время развода я оставил всё.
Игорь ГРАДСКИЙ
Не знаю, правду ли рассказывает Максимюк, или врет, но все прекрасно знают эту Татьяну. Которая сама же и рассказывала на каждом углу и в суде, как Алиев ее избивал, при том при детях. Дело было долгое и громкое. Видать это у нее не все в порядке с памятью.
Полузащитник Шахтера Евгений Коноплянка хочет разорвать контракт с Шахтером и уйти из клуба. Как сообщает BurBuzz, 32-летний футболист хочет вернуться в сборную Украины и поэтому намерен сменить клубную прописку.
У футболиста есть несколько предложений, но особенно его услугами интересуются австрийский ЛАСК и неназванная команда из Турции.
Полузащитник склоняется именно к варианту с ЛАСКом, ведь там ему гарантируют место в основном составе команды, а значит и игровую практику.
Отметим, что ЛАСК идет на девятом месте после 18 сыгранных туров в чемпионате Австрии. Кроме того, команда продолжает свои выступления в плей-офф Лиги конференций.
35-річний Олександр Усик, який володіє чемпіонськими поясами у надважкій вазі за версіями WBA, WBO, IBF та IBO, дебютує у великому футболі. Як заявив сам боксер, він виступить за Полісся з Житомира, яке виступає у Першій лізі національного чемпіона, у передсезонному турнірі Winter Cup 2022.
Змагання, нагадаємо, відбудеться у турецькому Білеку з 3 по 12 лютого. У ньому, крім Полісся, також візьмуть участь Верес та Чорноморець із УПЛ та першоліговий харківський Металіст.
Кварцяний, Кополовець, ФК Рух та YouTube-канал Бомбардир запускають реаліті–шоу Хочу у футбол
Спільно з футбольним клубом «Рух» автор проєкту Роман Бебех, тренер Віталій Кварцяний, ексфутболіст Михайло Кополовець та інші футбольні селебріті шукатимуть нову зірку футболу.
Журналіст і ведучий YouTube-каналу «Бомбардир» Роман Бебех запускає новий проєкт «Хочу у футбол». Він пройде у форматі талант-шоу, у якому шукатимуть нових футбольних зірок України. Переможець підпише контракт із футбольним клубом «Рух» Львів і отримає шанс потрапити в еліту українського футболу. Кожен охочий від 17 до 23 років зможе спробувати свої сили. Хоча головний тренер проєкту Віталій Кварцяний допускатиме виключення щодо віку учасників.
«Багато людей запитують мене, як потрапити до нас у команду. Як привило, ми проводимо відбори для дітей, а тепер з`явиться шанс для всіх, хто досі не реалізував себе. У нашій країні багато скептиків, які кажуть, що все куплено й нічого не вийде. Тепер, люди добрі, у вас з`явиться можливість заявити про себе. Найкраща футбольна база нашої країни буде у вашому розпорядженні – лишень покажіть свої здібності й уміння. Можливо, завдяки цьому проєкту ми дамо комусь шанс, знайдемо месію -нового Мессі!» - поділився очікуваннями від проєкту президент «Руху» Григорій Козловський.
Для участі потрібно заповнити анкету на сайті hochu.football. Селекційні відбори пройдуть у семи містах: Києві, Чернігові, Запоріжжі, Львові, Дніпрі, Харкові та Одесі.
Головним тренером проєкту буде Віталій Кварцяний, який протягом своєї кар`єри відкрив багато футбольних імен: Лужного, Тимощука, Шевчука, Хачеріді, Девича та інших. На етапі відбору він разом із спортивним директором «Руху» Володимиром Лапіцьким та гостем випуску будуть обирати найкращих гравців. Наприклад, у Львові розглядатиме кандидатів відомий тренер Мирон Маркевич, у Дніпрі – виконавчий директор СК «Дніпро-1» Андрій Русол, у Харкові – віцепрезидент «Металіста» Євген Красніков.
«Ми дуже серйозно ставимося до цього проєкту. Приходьте всі, хто хоче проявити себе. Допоможемо кожному й визначимо рівень майстерності - гратимеш в національній збірній України чи Першій лізі. Мені достатньо було 5 хвилин, аби зрозуміти , що Хачеріді в майбутньому стане гравцем збірної України»,- розповів Віталій Кварцяний.
«Україна багата на таланти. І я знаю, що така людина, як Кварцяний, неодмінно знайде справжнього футболіста. Коли переможець проєкту потрапить у «Рух», то ми допоможемо йому адаптуватися», - сказав головний тренер футбольного клубу «Рух» Леонід Кучук.
Проєкт складатиметься з двох етапів. У ході першого - пройдуть селекційні відбори. У кожному місті журі обере трьох переможців, які перейдуть до наступного етапу. Потім їх чекатиме тренувальний збір на базі футбольного клубу «Рух». За його результатами з допомогою глядачів та експертів буде визначено переможця проєкту «Хочу у футбол». Окрім трьох переможців першого етапу, Михайло Кополовець визначатиме джокера відбору. А далі на сайті проєкту глядачі обиратимуть того, хто вийде в наступний раунд.
«Хочеться зробити свій внесок у цей проєкт - дати шанс простій людині. Уявіть, ми знайдемо українського Варді, який зараз займається якоюсь простою справою, а в майбутньому гратиме в УПЛ. Це дуже круто!»- сказав учасник проєкту Михайло Кополовець.
Старт проєкту заплановано на середину березня. Відбори учасників пройдуть у Львові– 19 березня, Чернігові – 2 квітня, Житомирі – 16 квітня, Києві – 30 квітня, Дніпрі – 14 травня, Одесі – 28 травня, Харкові – 11 червня.
[18:00, 24.01.2023] Юрий: Михаил Мудрик дебютировал за «Челси».
Украинский вингер появился на поле на 55-й минуте матча с «Ливерпулем» (0:0).
За 35 минут на поле Мудрик отдал 13 пасов (всего было 14 попыток паса), раз пробил по воротам, выполнил 2 обводки (больше всех), выиграл 7 единоборств, 4 раза коснулся мяча в штрафной соперника, выполнил 3 перехвата и раз на нем сфолили.
[18:01, 24.01.2023] Юрий: Михаил Мудрик поставил рекорд скорости бега в этом сезоне АПЛ.
В матче с «Ливерпулем» (0:0) украинский вингер развил скорость 36,63 км/ч – лучший показатель в этом сезоне чемпионата Англии.
[18:02, 24.01.2023] Юрий: Василий Уткин высказался о дебюте Михаила Мудрика за «Челси».
Украинский вингер вышел на замену на 55-й минуте матча 21-го тура АПЛ против «Ливерпуля» (0:0).
«Я смотрел, надеясь на дебют Мудрика,и он состоялся. Единственный существенный вывод: все его скиллы, многочисленные и яркие, вполне спокойно выдержат переход на новый уровень.
Рейд в штрафную через Гомеса и Милнера был восхитителен по исполнению. Это топ-игрок», – написал журналист и блогер в своем телеграм-канале.
[18:02, 24.01.2023] Юрий: Гари Невилла впечатлил дебют Михаила Мудрика в «Челси».
Украинский вингер впервые принял участие в матче лондонской команды, выйдя на замену на 55-й минуте игры с «Ливерпулем» (0:0).
«Посмотрев на игру Мудрика в течение 10 минут, я понял, что не хотел бы играть против него!» – написал бывший защитник «Манчестер Юнайтед».
[18:03, 24.01.2023] Юрий: Пирс Морган высоко оценил дебют Михаила Мудрика за «Челси».
Вингер появился на поле во втором тайме матча с «Ливерпулем» (0:0).
«Мудрик был в порядке сегодня. «Арсенал» должен был доплатить за него», – написал журналист и телеведущий в твиттере
Напомним, «Арсенал» делал три предложения «Шахтеру», но «Челси» в итоге дал больше – 70+30 млн евро.
[18:03, 24.01.2023] Юрий: Гарри Линекер пошутил об «Арсенале» после дебюта Михаила Мудрика за «Челси».
Украинский вингер вышел на замену на 55-й минуте матча 21-го тура АПЛ против «Ливерпуля» (0:0).
«Новый глава отдела кадров «Челси», некто по имени «Арсенал», уже помогает», – написал экс-игрок сборной Англии в твиттере.
Напомним, «Арсенал» долгое время вел переговоры о трансфере Мудрика, но в итоге Михаил перешел в «Челси».
[18:04, 24.01.2023] Юрий: Экс-защитник «Манчестер Юнайтед» Рио Фердинанд похвалил вингера «Челси» Михаила Мудрика.
Украинский новичок лондонцев вышел на замену во втором тайме игры 21-го тура АПЛ с «Ливерпулем» (0:0).
«Мы все видели ролики с ним, видели его взрывную скорость. Сегодня же мне понравилось то, что он мягко работает с мячом и отдает хорошие передачи.
Он принимал хорошие решения на чужой трети поля и демонстрировал спокойствие во время бега. Когда он начнет играть в полную силу, перед всеми крайними защитниками встанет пугающая задачка.
Он сыграл впервые за месяц или около того. Кто знает, что он покажет дальше, но болельщики «Челси» наверняка воодушевлены.
А фанаты «Арсенала» будут сокрушаться: «О Господи, как мы упустили его?» – сказал Фердинанд в эфире BT Sport.