Литература и шахматы.
Что же может быть общего
у шахмат и литературы?
Мудрая индийская пословица гласит:
«Шахматы — это океан,
в котором
и слон искупается и комар напьется».
Действительно, шахматы по неисчерпаемости и бесконечности своих возможностей напоминают огромный Океан.
То же самое можно сказать и о литературе! Многие писатели любили шахматы так, что даже не забывали вставлять в свои произведения сюжеты об игре героев в шахматы.
Вот уже более полутора тысяч лет радует эта прекрасная игра людей, делая их лучше, умнее, чище, благороднее. Ее воспевали Омар Хайям и Фирдоуси, Шекспир и Сервантес, Вольтер и Гёте, Толстой и Тургенев, Стефан Цвейг и Набоков...
В их произведениях часто встречаются сцены, мысли и образы, навеянные шахматным искусством. Шахматная игра оказалась столь многогранна, что одинаково гармонично вписывается в канву фантастической новеллы и юмористического рассказа, детективного рассле¬дования и поэтического признания в любви, философских размышлений и сказочного повествования...
Гений русской поэзии
Александр Сергеевич Пушкин писал в письме к жене: «Благодарю, душа моя, за то, что в шахматы учишься. Это непременно нужно во всяком благоустроенном семействе; докажу после». И, наверное, доказал. Известно, что Наталья Николаевна стала одной из лучших шахматисток Санкт-Петербурга. Любовь к шахматам сохранилась в роду Пушкиных навсегда...
Шахматы?.. Появление этой игры в первые века нашей эры в странах Востока овеяно дымкой красивых легенд. Они повествуют о создании мудрой игры, способной дать неисчерпаемую пищу уму, упоение радостями бескровной битвы, утешение в превратностях человеческой жизни...Наверное в то же время появилась и литература!
Проходили века. Игра в шахматы становились достоянием все большего числа стран и народов. Среди военных, особенно командиров и полководцев, она продолжала ассоциироваться с реалиями настоящей битвы.
Эти мотивы встречаются и в художественных произведениях. Например, в романе великого русского писателя
Льва Толстого (1828-1910)
«Война и мир» (вышел в 1869 году) нередко встречаются военно – шахматные сражения.
Интересны в романе и шахматные изречения Наполеона, которые свидетельствуют о его в корне отличающемся отношении к войне. Если князь Андрей прежде всего обращает внимание на разницу между шахматами и войной, приносящей тысячам людей страдание и смерть (война — «самое черное дело в жизни, и потому не надо играть в войну...»), то Наполеон смотрит на войну именно как на игру, а на офицеров и солдат — как на фигуры и пешки в этой игре. Первые слова главы романа, посвященной событиям накануне Бородинского сражения, такие:
«Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
— Шахматы поставлены, игра начинается завтра». Входе Бородинского сражения, когда благодаря героическим подвигам русских воинов французские войска, несмотря на свое численное превосходство, не могли сдвинуться с места, к императору то и дело подъезжали адъютанты с просьбами генералов о введении в бой резервов. Одному из адъютантов, посланных маршалом Мюратом с просьбой о подкреплении, он отвечал:
«Скажите Неаполитанскому королю, что еще нет полдня и что я еще недостаточно ясно вижу положение шахмат. Ступайте...»
Кроме шахматных аналогий при описании военных действий в романе много раз встречаются и другие упоминания о шахматах. Интересны в бытовом и психологическом плане встречи у шахматного столика Наташи Ростовой с Андреем Болконским, эпизод игры Веры Ростовой с Шиншиным, сражение за шахматной доской русских офицеров Трубецкого и Берга...
И это не случайно.
Толстой был страстным любителем шахмат. Как раз к поре создания романа «Война и мир» относятся его слова, обращенные в письме к брату жены Александру Берсу (от 24 октября 1864 года): «Играешь ли ты в шахматы? Я не могу представить себе эту жизнь без шахмат, книг и охоты».
Свою привязанность к шахматам Толстой сохранил до конца жизни, часто играя с друзьями и знакомыми после напряженного литературного труда.
Играя в шахматы, люди стали находить в них сходство с жизнью. Каждая партия, словно жизнь человека в миниатюре. При этом имеются в виду не только действия фигур на шахматной доске, но и весь характер шахматного сражения. Тут и надежды, и напряженные поиски путей к победе, и борьба за ее достижение. А сколько раз, когда, казалось, успех уже близок, вдруг из-за неожиданного промаха все рушилось... За несколько часов игры шахматист переживает от начала до конца полную страстей и борений жизненную драму.
Эту аналогию водоворота человеческой жизни с игрой в шахматы, где после жарких схваток в какое-то мгновение наступает неизбежный конец, прекрасно передал в одном из своих четверостиший (рубайят) знаменитый поэт
Омар Хайям (ок. 1048-1122). Его произведения справедливо называют поэзией мудрости. Вот одна из его рубайят.
Живые пешки мы, а опытный игрок,
Что нами двигает, — не кто иной, как рок.
На доску бытия нас для игры он ставит,
Чтоб в ящик сбросить вновь через короткий срок.
(Перевод О. Румера)
Сцены шахматной борьбы и самых разных, иногда даже далеких от игры, размышлений соперников встречаются у писателей разных эпох и народов.
Одним из первых ввел в художественную литературу описание шахматной партии гуманист и родоначальник реалистической прозы эпохи Возрождения
Джованни Боккаччо (1375). (один из его ранних романов, «Ил Филоколо» (1341), знаменитый сборник новелл «Декамерон» (1350-1353).)
Неравнодушен был к шахматам, как и к другим видам спорта известный немецкий писатель-романист
Эрих Мария Ремарк (1898-1970). Достаточно сказать, что во время первого романа Ремарк был редактором популярного в Германии журнала «Спорт в иллюстрациях». Любовь писателя к шахматам нашла отражение в ряде его произведений, Сцены шахматной игры встречаются, например, в романах
«Три товарища» (1938) и «Триумфальная арка» (1946), где устами героя Ремарк высказывает мысль о важном достоинстве игры в шахматы: «Она и отвлекает, и заставпяет сосредоточиться.
( выдержки из статьи «АиФ» посвящённой отображению шахмат в мировой художественной литературе.)
Продолжение следует.